Славяне верили в магическую силу слова, в его способность менять окружающий мир. Слова соединялись в небольшие поэтические произведения — заговоры, с помощью которых, по поверьям, можно было излечить болезнь, добиться любви или успокоить плачущего в ночи младенца. «Культура.РФ» рассказывает о магических текстах в культуре наших предков.

В старину заговорная традиция была очень сильна в повседневной жизни человека: бытовали заговоры лечебные, любовные, торговые, скотоводческие и промысловые. Как правило, они были очень выразительны и поэтичны. В дохристианской традиционной культуре главные образы в заговорах были связаны с силами природы. Славяне просили помощи у солнца, месяца, дождя, грома и огня. После Крещения Руси обращались к Спасителю и Богородице, к образам святых.

В поселениях носителями магического знания выступали знахари — лекари-самоучки, врачевавшие средствами народной медицины. Но некоторые чудодейственные слова были известны и обычным деревенским жителям: существовали заговоры охотников и пастухов, воинские и хозяйственные. Исследователь русской литературы Леонид Майков в XIX веке в книге «Великорусские заклинания» опубликовал заговор, который читали перед дальней дорогой. В нем фигурирует тать — так в старину называли воров, мошенников и грабителей.

Чтение магических слов сопровождал обряд. Также было очень важно произнести текст точно, без изменений, потому что иначе он мог не подействовать. «Белые» заговоры избавляли от зла и защищали, «черные» — причиняли вред. Считалось, что «черные» заговоры в своей практике использовали колдуны, насылая порчу и болезни.

На разных славянских территориях тексты заговоров имели схожую структуру: предварял повествование зачин, затем шла основная часть, в которой формулировалось желание или обрядовое действие, и в завершении — закреп. Часто использовался зачин: «Встану я раб Божий, благословясь, умоюсь водою, росою, утруся платком тканым, пойду перекрестяся, из избы в двери, из ворот в ворота, на восток…» В закрепе словам придавалась большая сила и убедительность: «Будьте слова моя крепки и лепка до веку; нет моим словам переговора и недоговора; будь ты, мой приговор, крепче камня и железа».

Лечебные заговоры

Традиционно в поселениях врачеванием занимались знахари. Они лечили средствами народной медицины и магическими словами. Считалось, что знахарями становились люди, побывавшие на грани жизни и смерти после тяжелых болезней или полученных увечий. Их деятельность не связывали с нечистой силой, в отличие от магии колдунов.

Одним из знахарских способов определения болезни было «выливание» на воске: расплавленный воск лили в холодную воду и на основе полученных фигур определяли, в чем причина недуга и кто наслал порчу.

Болезни зубов на протяжении веков досаждали нашим предкам, и в отсутствии медицинской помощи варианты заговоров «от зубной скорби» были распространены на Руси повсеместно. Действие лечебных магических текстов было направлено не только на ноющий зуб, но и на избавление от сопутствующей головной боли и болезненности десен. Чтение заговора сопровождалось ритуально-магическими действиями: его произносили, вглядываясь в рот больному, и крестили зуб.

Известны заговоры от грыжи, горячки, золотухи, ячменя и бельма и многих других недугов. Были распространены тексты от лихорадки или трясавицы — болезни в образе женщины.

Заговоры от детского плача

Славяне верили, что мир населен темными силами и мифическими существами. По поверьям, представители низшей демонологии — кикиморы, домовые, русалки — могли вторгаться в повседневную жизнь человека и всячески вредить. Ночной детский плач и бессонницу часто объясняли проделками нечистой силы, и, чтобы защитить ребенка, прибегали к магии. Также плач связывали со светом и природными явлениями. В заговорах обращались к луне и месяцу с просьбой вернуть ребенку сон. Виновницами бессонницы было принято считать утреннюю и вечернюю зарю, которые тревожили детей и мешали им спать. Магические тексты читали на закате или рассвете, при этом выносили младенца из избы и показывали солнцу.

Любовные заговоры

Широко известны были присушки и отсухи — заговоры на любовь и на угасание чувств. Замужние женщины хотели при помощи магии вернуть себе любовь и внимание мужа, молодые девушки — стать привлекательнее для возлюбленного. Русский писатель и этнограф Владимир Даль в книге «Сказание о поверьях, суеверьях и предрассудках русского народа» объяснял появления любовных магических слов не только вымыслом праздного воображения, но и попыткой растолковать внезапно возникшее в человеке сильное чувство любви и страсти. Происходящие с влюбленными изменения сторонние наблюдатели объясняли порчей, чарами, «сухотой, которая должна быть напущена».

Часто любовную «сухоту» воспринимали как разрушительную сверхъестественную силу, несущую зло и беду, как тоску или огонь, испепеляющий душу. И читающий заговор на «сухоту» требовал не ответного светлого чувства, а чтобы у выбранной девицы болело сердце, чтобы она мучилась и горевала, «спать бы она не заспала, гулять бы не загуляла». Насылаемая страсть была больше похожа на болезнь, на безумие.

Воинские заговоры

В заговорной традиции существовали также обереги — защитные магические слова. Исследователям известны многочисленные заговоры от бешеной собаки, от укуса змеи, от огня или пожара. На один и тот же случай часто имелись разные тексты, но было принято считать, что их сила одинакова — главное произнести их правильно и соблюсти обряд. Славяне считали, что от слов будет толк только в том случае, если человек верит в действие заговора.

Воины постоянно подвергали свою жизнь опасности, поэтому были широко распространены обереги от пули и от вражеского оружия. Литературовед и этнограф Андрей Топорков в книге «Заговоры в русской рукописной традиции XV–XIX веков. История, символика, поэтика» приводит заговор, призванный воздействовать на вражеское оружие:

В тексте меч олицетворен, у него есть собственное тело, а его удар сравнивается с укусом собаки. Звучит призыв оружию стать из воска и олова и не навредить воину. Исследователь русской литературы Леонид Майков в конце XIX века опубликовал заговор казаков войска Донского: «…Падите, железа, в свою матерь-землю! Ты же, береза, в свою ж матерь-землю, а вы, перья, в свою птицу пернату, а птица — в бонт и в сыню, а рыба в море — от меня, р. Б. (имярек), всегда, ныне…» Железное оружие читающий заговор призывает вернуться в землю, как перья в птицу, и отвести опасность.

Скотоводческие заговоры

Для сохранения скота и увеличения его приплода использовали скотоводческие заговоры. Их могли петь, как, например, пели некоторые народности Республики Алтай самкам животных, если они отказывались кормить новорожденных. Заговоры исполняли, как правило, овцам, козам и коровам. У восточных бурят заговоры включали в себя особые слова-символы, уговаривающие самку принять детеныша. В некоторых регионах России эта традиция жива до сих пор: к скотоводческим магическим словам обращаются пожилые люди, много лет работавшие пастухами, ветеринарами, доярками.

Тексты заговоров бережно хранили, переписывали и передавали по наследству. Как отмечает этнограф Андрей Топоров, сфера бытования магических слов со временем сужалась, они вытеснялись из городской жизни в сельскую. В XX веке в тексты проникали современные реалии: например, для приворота стали использовать фотографию. Постепенно заговоры перестали быть волшебными, магическими заклинаниями, и в наши дни их тексты уже не так широко известны.

Автор: Маргарита Ковынева