Знаете, где лучше всего хранить драгоценности? На портретах. Желательно — великих художников. Рассматриваем великие украшения, которые русская живопись для нас сберегла от исчезновения в огне революции.

Екатерина Великая

Пусть другие коронованные женщины той эпохи красуются на портретах в женственных и кокетливых украшениях — они ведь просто супруги монархов. Екатерина II — самодержица, потому не стремилась предстать перед глазами подданных как слабая, хрупкая женщина, и наряды и драгоценности на ее (многочисленных) портретах подчеркивают высокий статус.

Портрет кисти Федора Рокотова из Эрмитажа «усыпан бриллиантами». Самые ценные украшения — это императорские регалии: в руках Екатерина держит скипетр, которым указывает на подушку с Большой императорской короной и державой. Они были изготовлены для ее коронации 1762 года и с той поры использовались всеми ее потомками. Большевики не решались продавать такие знаковые вещи, поэтому они чудом сохранились до наших дней — и теперь в Алмазном фонде Кремля.

Но есть на картине и утраченные драгоценности. В волосах императрицы — Малая императорская корона, которую сложно разглядеть за сильно напудренными волосами. Подобные короны были личной собственностью императриц, и после их смерти разбирались, поэтому это не та регалия, которая хранится в Алмазном фонде. На корсаже — яркой ленте — орден Святого Георгия. Но в глаза в первую очередь бросается массивная, усыпанная бриллиантами огромная цепь ордена Святого апостола Андрея Первозванного, старейшего и высшего из российских орденов.

Вглядимся в звенья цепи — герб с двуглавым орлом, трофей с вензелем Петра Великого (основателя ордена), розетка с Андреевским крестом. Однако их форма теряется за блеском бриллиантов, тщательно выписанных Рокотовым. Блеска должно быть много, ведь перед нами — воплощение власти!

Елизавета Алексеевна

А вот императрица Елизавета Алексеевна, супруга Александра I, была равнодушна к представительской стороне двора. Именно поэтому в 1795 году Владимир Боровиковский изобразил ее такой — совсем юной, деликатной, скромной. Единственная драгоценность на портрете — это резная камея с профилем Екатерины, в рамочке, осыпанной бриллиантами. Заметим: портрет именно бабушки мужа, правящей императрицы, а не мужа или родителей. (Кстати, автор утраченной ныне камеи, быть может, свекровь Мария Федоровна — она владела токарным искусством и создавала портреты родни.)

Девушке на картине 16 лет. Впереди у Елизаветы Алексеевны целая жизнь, и, надо сказать, несчастливая. Время, когда был написан портрет, окажется, наверное, едва ли не самым лучшим. Позже она так будет писать матери: «Признаюсь. Я всегда люблю возвращаться к царствованию императрицы Екатерины, и, хотя застала его всего четыре года, будучи в том возрасте, когда мало размышляют, эта эпоха осталась для меня образцом, формой, которая невольно служила для меня мерилом».

Камея с профилем Екатерины II куда больше подходит Елизавете Алексеевне, чем любые другие украшения. Ведь даже в день коронации Павла I она, как записала ее фрейлина, «рядом с бриллиантовой брошью, бывшей у нее на груди, приколола несколько чудесных свежих роз». И в этом — вся она.

Мария Федоровна

Датская принцесса Дагмар воспитывалась в скромности, если не сказать в бедности. Так, ее родители даже не смогли приехать на свадьбу дочери из-за нехватки денег. Однако императорские наряды и драгоценности рода Романовых новоиспеченная русская великая княгиня, а затем и императрица носила изящно и непринужденно, словно приучена с детства.

На портрете кисти Ивана Крамского, написанном в начале 1880-х, она в роскошном жемчужном уборе — трех тяжелых колье и бриллиантовой тиаре, напоминающей русский кокошник. К сожалению, драгоценности с этого портрета, в том числе броши, браслеты и крохотные сережки-звездочки, были утрачены, зато сохранилась фотография, на которой Мария Федоровна позирует в точно таком же наряде, и не исключено, что художник пользовался этим кадром в процессе работы. Странно думать такое про Крамского, но в XIX веке подобный метод не считался зазорным, особенно в случае таких высокопоставленных заказчиков.

Самое верхнее ожерелье из жемчуга этого портрета не просто так плотно охватывает шею — подобную моду ввела родная сестра Марии Федоровны, принцесса Александра (будущая королева Великобритании), которая таким образом скрывала небольшой шрам на шее. В юности прелестные сестры вдохновлялись нарядами друг друга, так что неудивительно, что в 1888 году Александра получила в подарок почти точную копию бриллиантовой тиары а-ля кокошник русской императрицы. «Дамы преподнесли мне чудесную бриллиантовую зубчатую тиару», — писала она. И пусть тиара Марии Федоровны, так тщательно выписанная Крамским, канула в неизвестность, зато ее «двойник» до сих пор входит в число драгоценностей британской королевской семьи и принадлежит британской королеве Елизавете II.

Мария Павловна

Мария Павловна, супруга великого князя Владимира (третьего сына Александра II), императрицей никогда не была, но на потрете кисти Бориса Кустодиева она украшена настолько знаменитой драгоценностью, что мы не смогли пройти мимо. На ней — Владимирская тиара, которая сегодня также принадлежит британской королеве Елизавете II, причем является одной из ее любимых драгоценностей.

Тиара, которую великий князь Владимир Александрович подарил своей новобрачной, состоит из 15 перекрывающихся бриллиантовых колец, в центре каждого качается жемчужная подвеска. После революции Мария Павловна смогла покинуть Россию и сберечь часть украшений. Тиару унаследовала ее дочь Елена, супруга принца греческого. Титул в ту пору значил немного, семье не хватало денег, так что в 1921 году украшение продали, и приобрела его Мария, английская королева-консорт. По указанию королевы Марии тиару переделали так, чтобы жемчужины-подвески можно было заменять на изумрудные. После смерти Марии тиару унаследовала ее внучка, Елизавета II.

Любопытно, что эта картина была лишь эскизом. В законченном варианте Мария Павловна предпочла, чтобы ее написали не в голубом с черным, а в серебряной парче, а вместо Владимирской тиары на ней роскошный комплект из бриллиантов и сапфиров. На месте остались только красная лента ордена Святой Екатерины и бюст скончавшегося несколькими годами ранее мужа на заднем плане.

Александра Федоровна

Портрет последней русской императрицы Александры Федоровны кисти Константина Маковского демонстрирует ее роскошный наряд в день коронации. У коронационных портретов существуют свои законы — монархов принято изображать в полный рост, в горностаевой мантии, в короне и с прочими регалиями. Императрица наряжена в так называемое русское платье из серебряной парчи, расшитое серебром и жемчугом. Кстати, оно сохранилось до наших дней в собрании Музеев Московского Кремля, как и мантия из золотой парчи, отделанная мехом.

Шею Александры Федоровны обвивают несколько жемчужных ожерелий — кажется, на тот же манер, как и на портрете свекрови Марии Федоровны. Цепь ордена Святого Андрея Первозванного, в отличие от той, что изображена на портрете Екатерины Великой, сохранилась в Оружейной палате. Ее сделали для жены Павла I и с той поры использовали на всех последующих церемониях. Можно разглядеть и главный женский орден империи — Святой Екатерины.

Однако главное в коронации — корона. Голову Александры Федоровны украшает Малая императорская корона. И эта регалия тоже не сохранилась — но, в отличие от предыдущих Малых корон, ее не разобрали наследники, а продали после революции.